6 апреля 2022. Армия орков россии без остановки атакует Мариуполь с моря, воздуха и земли, уничтожая всю инфраструктуру города. По словам мэра Вадима Бойченко, в день оккупанты выжигают до основания около 15 метров города. В результате 40% домов в Мариуполе восстановить уже не получится: они полностью разрушены. В городе до сих пор остаются около 130 тысяч мирных горождан.
Дальше приводится рассказ жителя Мариуполя о тяжелых неделях существования его с семьей в городе под бомбежками и о счастливом спасении. После эвакуации он написал обо всем в твиттере. Это что-то невероятное. Это полностью готовый сценарий для фильма триллера. Публикую текст без существенных изменений, слегка отредактировав, переведя на русский для москальских читателей.
Мариуполь.Четыре недели в аду.
Коротенькая история о том, как мы пережили 4 недели войны в Мариуполе. Мы, это семья 3 человека, я жена и 5-летняя дочь.
Цитаты:
«До войны, наша семья была привередлива по поводу пищи, там мы ели все, даже шедевры цыганской гастрономии.»
«Любимый парк моего ребенка был разрушен, все дома были в лучшем случае без окон и без крова, а некоторых уже не было»
«Мы занесли жену туда, положили ее на пол, из нее лилась кровь. Она дрожала от холода, и умоляла бросить ее и идти дальше.»
Часть 1. Коммуной в подвале центра Культуры
Жили мы в Левобережном районе Мариуполя возле утреннего рынка. В подвале нашего дома были сараи, часто когда туда ходил, я думал, что в случае войны там можно пересидеть. 24:02.2022 мы проснулись от громкого взрыва в 5:22 утра. Я сразу взял телефон, зашел в твиттер, и понял, что это было не только у нас, тогда я понял, что разведка наших союзников не ошибалась, и большая война началась. Сразу начали продумывать план дальнейшего пребывания в сарае. Около 7 утра раздался еще один взрыв. А в 8 я пошел со списком в магазин и в аптеку. По дороге отнес в сарай воду, одеяло и теплые вещи. В магазине АТБ на улице Азовстальской я набрал долго хранимую калорийную пищу:консервы, сладкие батончики с запасом на неделю. На кассах были огромные очереди, еще большие очереди были на банкоматах. Жена тем временем связалась с администрацией левобережного центра культуры. Там был более просторный и уютный подвал. В центре культуры только что закончили ремонт. Там восстановили все. В подвале центра культуры было много комнат, мы заняли одну из них. Там было тепло и относительно чисто. В течение дня я помогал сотрудникам спускать в подвал стулья из кабинетов. Людей становилось все больше и больше. Читал новости, что к тому времени уже был обстрелян микрорайон Восточный и уже были жертвы среди гражданских. Казалось, что это очень близко и бои вот дойдут до нас. На улицу было боязно высовывать нос. Запомнилась старая женщина, которая вышла с портняжкой, чтобы купить хлеба, но хлеба не было. Ее кто-то подхватил и привел к нам, она плакала, и просила выпустить ее, потому что за нее волнуются Ее ждали старый 90-летний муж, и его 95-летняя сестра Они были одни, из молодых никто с ними рядом не проживал. Бабушку выпустили, но она пошла домой с портняжкой, вместо хлеба ей продали вареники. Жила она на перекрестке Азовстальская/Межева. мне уже тогда было очень тревожно за нее.
Хотя в подвале было тепло, но спать на полу была не самая хорошая идея, я пошел в домашний подвал, забирать теплые вещи и одеяла. Жили мы в 100м от дворца. В домашнем подвале разместились почти все соседи. Детей возлагали прямую на проходе. Я пролез, забрал вещи и предложил соседям перейти к нашему укрытию, пока там было место, но никто меня не послушал. А подвал нашего дома это так себе:холодно, грязно, сыро, канализация протекает… Вечером директор центра культуры провела собрание и объявила ночное дежурство. Предупредила, что у нее есть информация, что в 2 ночи будет очень горячо, то есть высокая вероятность, что к нам придут новые люди, и задача дежурных, их впускать и размещать, а всевозможных маргиналов (алкашей, нариков, неадекватных) чтобы мы отшивали. Мое изменение было с 1 до 2 ночи. Дежурство было спокойно, вообще вся ночь была спокойна. На следующий день напротив нашей комнаты поселилась молодая семья, у них сын 4 года, который подружился с нашей дочкой. Следующие 4 недели мы провели вместе и стали одной большой семьей. В тот день к нам приехали журналисты, сняли сюжет, после которого у нас было огромное пополнение. Хотя днем было громче ночи, мы ходили каждый день домой, поесть, и помыться. Потому что дома в холодильнике было достаточно пищи, и еще был борщ, который я только в среду 23 вечером сварил. Где-то в субботу 26 я пошел в зоомагазин, (перекресток Меотиды/московская) купить коту корм. Там я услышал реактивный вой, а потом где-то на севере громкий бах, это был российский самолет, бросивший бомбу на поселок Сартана. Вечером того дня, к нашему укрытию присоединились наши соседи, в наш дом прилетел 152мм. Но металлическая дверь от подвала заклинила. Все, кто там был Выбирались через вентиляционную форточку. Среди соседей 200-х и 300-х не был. В ту ночь снаряды градов прилетели на АТБ по ул.Азовстальская, от чего стал открытый доступ к складу супермаркета, и ребята пошли брать еду. Я никогда не занимался мародерством и никогда этого не приветствовал, но на тот момент к тому относился с пониманием, потому что у кого-то есть запас пищи, а у кого-то нет, и купить ее нельзя, а добыть пищи другим способом было невозможно. Это все было на общак. Сразу начали раздавать детям сладости, взрослым сигареты, консервы и воду. На счет воды. Еще на 2 день нам водоканал привез несколько кубов воды, но она разошлась очень быстро, потому что к нам начали приходить жители района с 5л тарой. И вообще, первые несколько дней все коммунальные службы работали исправно, даже городской транспорт перевозил бесплатно Водопроводная вода у нас еще была, но мариупольская водопроводная вода техническая, и пить ее не желательно, поэтому был большой спрос на питьевую воду. Кроме еды и воды из АТБ принесли очень много алкоголя. Ну очень много. Вот тогда к нам пришли маргиналы, самые настоящие. Но начался беспорядок и попойка. Администрация центра фактически сдала свои полномочия, но оставалась с нами. В подвале еще было все хорошо А на 1 этаже уже был пьяный угар. Затем оккупанты уничтожили энергетическую инфраструктуру, и мы остались без света, без воды и связи. Уже горел Сильпо проспекту Победы, а затем был уничтожен до конца наш АТБ, хотя там еще было много пищи.
Потом ребята отправились за едой в магазин «Диканька», там была открыта дверь, а персонал магазина упаковывал товар в пакеты и раздавал всем желающим. Позже был обстрелян рынок. А затем начались бои за школу. Школа, это бывший спортивный интернат, где с 2014 года размещались ребята из полка Azov. Школу «крыли» всем — от градов до пулеметов. Мины свистели над головой. Несколько попаданий было по нам, несколько было в нашем дворе. Когда вот это прилетело в подвале подпрыгивал пол. А потом было попадание нам в крышу, и наш центр культуры начал гореть. В подвале 500 человек, у нас горит крыша, во дворе очень громко идут бои за школу, которая в 150м от нас. Связи нет, никто к нам не приедет. А крыша пылает, как пробитый газопровод…
Часть 2. «Районная администрация»
Я часто поднимался на первый этаж и с новостями спускался в подвал и докладывал о ситуации с пожаром. На тот момент наша цель был такой расклад, чтобы выгорела только крыша, а все остальное осталось. Все шло по плану, ребята отталкивали лопатами и граблями горящие падающие доски и балки, отталкивали подальше от входов в подвал. Вдруг к нам пришли офицеры из райотдела полиции и стали настаивать на эвакуации. Я им провел экскурсию по подвалу, показал, что там безопасно, что дым туда не заходит, что есть 3шт отдельные входы, которые не окружены огнем. Но офицер меня не слушал, он увидел то количество народа, которое находилось в подвале и по радиостанции вызвал транспорт для эвакуации людей. Фактически крыша спасала только от дождя, а не от снарядов. Стены были достаточно крепкими толщиной одного метра. Перекрытие между подвалом и первым этажом тоже было крепким. Мы были в безопасности, но точно этого никто не знал. К нам прибыл автобус Богдан и карета скорой. За четыре рейса везли полностью всех. Мы ехали на скорой, за рулем был наш знакомый оперативник Валентин, он был ранен, с забинтованной ногой, из него текла кровь, но Валентин прыгал как будто он какой-то горный козел, он выносил людям вещи он, помогал старикам, он их фактически он их носил.
Новое временное убежище
Эвакуировали нас в левобережную Районную администрацию, это было четырехэтажное помещение с цокольным этажом. Цокольный этаж был такой: длинный коридор, слева кабинеты без окон глухие, справа кабинеты с окнами. Мы заселились в глухие кабинеты. Нашим домом стал бывший архив, оттуда мы вынесли все стеллажи с документами, в кабинет напротив. Кабинетом напротив был склад бумаг, там было очень много туалетной бумаги и очень много офисной бумаги формата А4. Из ящиков офисной бумаги мы сделали импровизированные кровати. В кабинетах размещались преимущественно семьи, но некоторым не осталось места и они размещались прямо в коридоре. Это были старики или какие-то пьяницы и другие маргиналы. О людях, живших с нами в архиве, можно написать отдельную несколько томную книгу, но пока это не так важно. Старшим над нами объявил себя майор из левобережного райотдела Алексей Филимоненко. Из дворца культуры нам удалось вывезти только собственные вещи, поэтому из «общака» никто ничего не вывез. Мы там оставили ковер и теплое одеяло, которых нам очень не хватало. Так что вопрос с продовольствием и водой Алексей решил вопрос и полицейские подвозили нам еду и воду. Еда это была полуфабрикаты из складов горевших но там что-то сохранилось, это были замороженные брекеты рыбы, курицы, куриных потрохов, фарш, и все такое. Эта еда была покрыта черной сажей от горелого пластика. Первые дни войны была повреждена не только энергетическая инфраструктура, но и продовольственные склады и магазины, орки в первую очередь уничтожали собственно склады и крупные супермаркеты. Воду нам возили из колодца она имела характерный вкус морской воды только была не соленая с ароматом йода и водорослей. Однажды я услышал свое имя и фамилию со словами: «на выход!» Я был самый счастливый человеком, потому что ко мне пришли гости! Это был Данило @daniil_donetsk он в тот день нам привез замороженные мидии креветки и рапаны. Данило предлагал вывезти нас в центр, но я отказался, потому что майор уверял, что ситуация плохая везде, в центре ничем не лучше. Впоследствии я об этом отказе пожалею. Из креветок мы приготовили суп, мидии и рапаны сначала обжарили и затем потушили с гречневой кашей. Поварами были молодые ребята 18-20 лет, у них были стальные яйца и были настоящими смелыми отчаянными. Сначала готовили во дворе, потом нам дали рекомендацию не маячить, то наша импровизированная кухня переехала в заброшенный ресторан заброшенной гостиницы Азовсталь. Подъем нас был всегда ранний — в 4-5 утра, однажды у нас был подъем от сильного взрыва и начался пожар в администрации. Мы пытались тушить огнетушителями но это был напрасный расход огнетушителей. Пожар остановился сам по себе, потому что ветер был на нашей стороне и не раздувал тот огонь с востока на запад. Во время пожара определенное количество людей начало убегать, но они переместились в дом, который был по соседству от нас. Там был большой подвал, где они и разместились.
В поисках воды
Потом у нас заканчивалась вода, и нас перевели на одноразовое питание. Мы слышали всевозможные сплетни, что где-то там есть вода, надо идти туда. А кто-то говорил, надо идти в другую сторону. Идти в разведку времени не было, да и опасно. Я увидел, что какие-то люди идут мимо. Я у них спросил, куда они идут, они ответили, что идут на хлебзавод за водой. Я решил их подождать, а потом передать информацию своим о том, что есть неподалеку вода. Я их не дождался, не дождался не потому, что они не вернулись, а от того, что ко мне подошли военные с синими рукавами. Военные заподозрили меня, что я вражеский диверсант, проверили мои вещи и меня. Задали несколько контрольных вопросов. После того как я на все ответил, они меня отпустили и извинилась, попросили, чтобы я отнесся к тому с пониманием, потому что у нас по факту война. Ребята, которые ходили за водой, на следующий день подошли к нам, и предложили нам показать дорогу к месту, где есть вода, чтобы взамен мы им дали пустую тару. Тары у нас было очень много, поэтому мы им не отказали. Я слышал много сплетен, что российские военные уже вошли в Мариуполь, что они уже оккупировали наш район, но я об этом до последнего не верил. Я даже не верил что они вошли в город. Потому что я до последнего верил что наши ребята держат оборону на границах Широкино. Но пути к хлебзаводу, на перекресте я собственными глазами видел догорающий БТР без башни, стало жутко. А стало легче, когда я заметил как рядом валялась башня с буквой z. Двоякое ощущение: с одной стороны я испытывал радость что на одну кацапскую единицу техники стало меньше, а с другой стороны было ощущение тревоги, потому что я понимал, что уже кацапы ездят по улицам Мариуполя. По пути к хлебзаводу я видел как на улице лежали трупы, некоторые накрытые одеялами, а некоторые просто лежали. Кто без руки, кто без ноги, кто без двух ног. На территории хлебозавода находился пожарный резервуар воды. Это огромная емкость, кубов на 150, которая внутри была обложена кирпичом. А сверху был люк, как от канализации. Нас было 6 мужчин, 1 ребенок и 3 женщины. Среди мужчин был один тяжелый наркоман, у которого были ломки, он их гасил водкой, а был круглосуточно пьян. Еще он был хромым — больная нога была фиолетового цвета. Еще был такой Саша, Саша был бык, в прошлом работал в похоронном бюро. Мы его называли Гробовщик. Саша был фактически нашим лидером, потому что майор с нами не жил, а иногда приходил, давал команды Саше, а Саша руководил всеми процессами. Также Саша мутил где-то водку, ее было слишком много, бухали все желающие безграничное количество. Были две взрослые женщины и старуха лет 80. Среди других мужчин был проводник, мой сосед Игорь, уже мой брат Стас, и я. Ту воду мы черпали ведром, привязанным веревкой, и наливали в тару. Каждый мужчина нес на плечах 19л, даже хромой наркоман. А Саша тащил 2 баллона по 19л. Цыганченок тащил 2 по 6л, женщины по 5л. У люка была огромная лужа крови, она не смывалась водой, которую мы разливали. Еще рядом было много пустой тары, которая снаружи была как новая. Я цыгану предложил обменять, потому что его тара была несвежая. Он согласился, когда начали наполнять подобранную тару, она протекала, потому что была дырява как решето. Я сразу понял, от чего там были лужи крови. Весь процесс похода за водой занял около 40 минут, 10 минут туда, 15там, 15 обратный путь. Этот поход казался вечностью. Везде все горело, самолеты каждые 5 минут бросали бомбы на завод Азовсталь. Работали грады и артиллерия. На следующий день за водой пошла другая смена, их поход тоже длился 40 минут.
Однажды раздался очень мощный взрыв, шатались стены, и подпрыгнул пол. Я поднялся на верх, выглянул в окно, все было в облаке пыли. Когда пыль развеяло ветром, я стал присматриваться к тому двору, куда эвакуировались после пожара наши сожители. На моих глазах самолет в тот двор бросил еще 1 ракету. От взрывной волны в нашем помещении вылетели все окна, которые были направлены в сторону того дома. Впоследствии я узнал, что в том дворе в то время люди готовили на костре еду. Погибло 18 человек, выжили только те, кто был в подвале. Та машина, лежащая на боку, кувыркалась в воздухе, на уровне 3 этажа. Я видел это собственными глазами. Относительно 200 среди наших сожителей — в течение 3-х недель их было двое, все не боевые. Это были старые женщины, умершие от диабета. Саша организовывал их транспортировку во двор. Впоследствии их похоронили в воронке. Потом те ребята, которые готовили нам есть пошли домой, потому что они получили информацию о том, что с их домами все в порядке, но в тех районах где они живут уже нет войны. Грустно было с ними прощаться, потому что нормальные люди нас покидали, а неадекваты оставались, и оттого процент людей низкой социального статуса рос. Впоследствии один парень Андрей вернулся. Рассказал жуткую историю, как он пришел домой, а там лежали мертвые его бабушка и дедушка. Умерли не от ранений, скорее всего от голода, от жажды или от холода. Он вынес их тела во двор и Вернулся к нам. Дальше ответственность за приготовление пищи, на себя взяли две цыганки. Готовили есть в коридоре на втором этаже, где ранее был пожар. До войны, наша семья была привередлива по поводу пищи, там мы ели все, даже шедевры цыганской гастрономии. Дети не наедались, да все мы не наедались, но детям было трудно объяснить, что у нас нет еды и конфет. У меня возникла идея пробежаться по кабинетам здания администрации. Кабинеты уже были давно вскрыты, те, кто их вскрывали, их не интересовали конфеты и печенье, они выносили только алкоголь. Так что там я имел успех, потому что в то время меня интересовала только еда. Я нашел 2 бака меда, 2 банки варенья, около 1кг печенья, несколько пачек мивины и несколько пачек овсяных. Хлопьев быстрого приготовления, немного конфет, 1.5 пачки влажных салфеток. Так что наши дети имели завтрак, обед и ужин. Обгрызанные пряники, которые были покрыты сажей, я ел на месте, потому что мне тоже хотелось сладкого. В кабинетах было очень много техники, ноутбуки, принтеры, кофемашины. все это никто не трогал, потому что в то время ценнее всего была еда и вода. В последний день нашего пребывания там 21.03.22 я собирал лед из чайника.
Часть 3. «Путь через ад»
Это самая сложная часть повествования. Очень трудно вспоминать эти события снова. Долго не мог решиться. Однако, общество должна знать уровень ада.
Совсем рядом были позиции украинских военных. Это были настоящие киборги, а возможно и круче. Их позиции враг бил артой, градами и самолетами, а ребята держались и стреляли из минометов. Когда ночью, с 23 часов до 5 утра, всю ночь на их позиции бросали бомбы с самолетов, каждые 20-30минут. У нас подпрыгивал пол. Мне было очень жутко за ребят После каждого взрыва я умолял Бога, чтобы они выдержали. И знаете что? В шесть утра я услышал, как с их стороны начали работать минометы по врагу. Это были настоящие киборги с титановыми яйцами. И знаете что? Они до сих пор держат свои позиции Еще в 500м от нас была 4 больницы. Из всего медицинского персонала остался 1 врач и 2 экипажа скорой, один работник морга Артур. Об Артуре можно написать отдельный рассказ. Он наверняка пришел из другой галактики. Артура называли Кощей бессмертный (знаю, что по-украински это чахлык) Но Артур был Кощей! Одна из наших многодетных цыганок была матерью 2 детей Артура. Артур иногда заходил к нам, брал у людей мобильные, фонарики и павербанки, которые заряжал в больнице, потому что там был дизельный генератор. Еще Артуру подогнали авто, на которой он мотался по всему району. Он доставал все необходимое: солярку для генератора, пищу для персонала больницы и для пациентов, возил мед. работников из роддома. Еще подкармливал своих цыган. Однажды Артур достал клочок бумаги, и попросил меня позвать того человека, имя и фамилия которого было там написано. Я офигел — там была мои фамилия и имя. Артур тоже офигел из-за того, что так быстро меня нашел. Оказалось, что искал меня мой родной дядя, который обосновался на больнице и был волонтером. Он был ответственен за генератор, заносил 300-х и выносил 200-х, помогал чем мог. Артур предложил мне пройти в больницу и увидеться с дядей, я согласился, но в тот день очень близко падали снаряды, на половине пути, на нас упала мина, нас накрыло землей, и Артур приказал мне идти назад, а сам пошел в больницу. На следующий день было спокойнее. Я сам пошел искать дядю, но не нашел. Где-то через неделю, а именно 21.03.2022 к своим цыганам пришел Артур. Он сказал мне, что видел моего дядю с ним все в порядке, что он видит меня и дяде передаст, что я тоже в порядке.
А потом Артур спрашивает, есть ли у меня личные просьбы. Так как у нас уже не было воды, а поход на хлебзавод делать я не хотел, то я спросил, можем ли мы двумя семьями переехать на больницу, есть ли там место с питанием? Я об этом вопросе никому не говорил. Через полчаса Артур сказал, чтобы мы срочно собирали вещи и, что есть вариант нашей дальнейшей эвакуации в оккупированный Новоазовск. Так на тот момент я даже готов был ехать и туда. Мы собрались за 10 минут, забросили вещи в машину и помчались на больницу. Там я встретился с дядей, он сразу меня сообщил, что на 4 этаже больницы есть связь. Я сразу поднялся и стал звонить родным. Но киевстар оказались кончеными мразями, из-за неуплаты они мне отключили услуги связи, а пополнить тоже не мог, из-за отсутствия интернета. Мне дядя дал свой телефон, и я связался с родными. Дядя показал переписку в вайбер с моей мамой, мама ему сообщила где мы, и попросила связаться. А моим родителям о нашем месте пребывания сообщил господин @daniil_donetsk когда привозил нам мидии. Дядя не всегда был рядом, то счет мне пополнил господин @Zepapalae50. Связь там была только в светлое время суток, наверняка вышка имела питание от солнечной батареи. Там собиралось много людей, из их разговоров я узнал, что из центрального района волонтеры вывозят людей в Запорожье. Но как добраться в центр никто не знал. Да и мы планировали ехать в Новоазовск. В больнице нас разместили в подвале, там было очень грязно и холодно, однако было 3 новых кровати с белым бельем. Наконец-то мы спали не на полу и даже не на бумаге. Чтобы ехать в Новоазовск, нужно было попасть в Ляпин, это частный сектор на юге. Мы доехали только до парка Радуга, дальше улица Пашковского была заминирована, а проспект Победы перекрыт баррикадами из коммунальной техники. Любимый парк моего ребенка был разрушен, все дома были в лучшем случае без окон и без крова, а некоторых уже не было. Ледовая арена была разрушена, однако на школе развевался флаг Украины. Артур сказал, что ехать дальше нет возможности, и развернулся. Я сообщил своим состоянием наших дел. Был вариант идти пешком, но там были бои, везде были бои. Мы видели, как ехали машины на запад в сторону центра, но никто не возвращался, так что надежда была, что можно выйти из ада. Артур везти нас в центр чего-то отказался, мы начали искать людей с транспортом, которые нас могли бы подобрать, но их не нашли.
Гонка со смертью
На следующий день 23.03.2022 г, в день рождения моего друга я очень хотел, чтобы этот день был и нашим праздником, и что бы сегодня нам удалось выйти. Мы проснулись в 5 утра, позавтракали, собрались, и вдруг к нам зашел Артур и предложил вывести нас пешком, потому что на его машине пробиты два колеса. Мы согласились. Дошли до 6 участка, там были такие же баррикады, возле них брошенные машины, и сигнальные конусы «Заминировано». Артур говорил, что идти дальше нет смысла и настаивал вернуться, все с ним согласились кроме меня. Я пошел дальше и крикнул своим, что если не взорвусь, пусть идут за мной. Асфальт был цел, куда ступаю я вижу. Тогда все последовали за мной. За баррикадами я видел очень много горевших кацапских БМП и БТР: штук 7-8.
Мы хотели поскорее перейти реку Кальмиус, но все пешеходные мосты были разрушены. Шли по улице Набережная, которая пролегала между заводом Азовсталь и рекой, там видели подбитый танк, огромные воронки глубиной 2 метра и диаметром 6-7м. Фильмировать все это не было настроения. Рваные куски трамвайных рельсов валялись в 100м от воронок. Мы добрались до центральных проходных заводов точнее к тому, что от них осталось. Я такого не видел в самых страшных кадрах о войне, там разрушено было все. Просто свалка бетонных и железных обломков + огромные воронки. На правый берег мы прошли через остатки старого аварийного горбатого моста Дальше пошли через промзоны в сторону моря. Я на свалке нашел бутылку с льдом, надеялся, что лед растает, а то окажется питьевая вода. Дети очень устали, мы их несли на плечах. Встретили какую-то женщину, которая нам подарила огромную сумку, туда мы перепаковали вещи из пакетов. Это был верный маршрут, потому что улица Торговая горела, проспект Мира горел, туда постоянно бросали бомбы с самолетов и засыпали градами. Мы добрались до железнодорожного вокзала, там в подвале административного здания сидели люди, мы попросили, чтобы наши дети у них немного отдохнули, потому что нам еще далеко идти. Они нам не отказали, дети легли в их убежище. Нас напоили кофе, дали с собой чай в термос, детей накормили горячим супом. Если в нашем хранилище не было проблем с алкоголем и сигаретами, то у тех людей не было проблем с теплой одеждой, они все были в теплых фуфайках «Укрзализница», однако у них не было сигарет, я видел как молодые девушки курили самокрутки из газеты. То есть они собирали окурки, разбили их и курили тот табак в газете. Там было относительно тихо, недалеко пылал пассажирский вагон, а на горе пылал центр города. На пешеходном надземном переходе была связь, я позвонил по телефону родным, и сообщил, где мы, и что идем по побережью на запад. Дальше дети отдохнули, и мы двинули дальше… Прошли недалеко, метров 500, к нам прибились 2 женщины, одна из них была беременна, мы шли по Приморскому бульвару. Я удивлялся, что там ничего не было разрушено и чувствовал себя в безопасности. Вдруг услышал реактивный вой. Я девчонок сразу научил, что если слышите свист мины или самолет, надо детям закрывать уши. В то время они закрыли детям уши, из самолета была выпущена ракета, я слышал, как она громко шипит, но лечь на землю никто не успел. Ракета ударила по гостинице Европейская. Мы были в 50м от него. Было очень громко, еще секунд 10 с неба падала земля и мелкие камни. Все мстали, а моя жена и дочь лежали… Я со Стасом подбежали к ним, дочь встала, с ней все было хорошо, жена лежала с закрытыми глазами. Я ее позвал, она была в сознании, но сообщила, что не может подняться. Говорила, что очень болит живот. По другую сторону бульвара был ресторан «Сад», мы начали ломиться туда. Там нам открыл человек по имени Александр, он в том ресторане работал швейцаром, а во время войны был сторожем и гонял мародеров. Мы занесли жену туда, положили ее на пол, из нее лилась кровь. Она дрожала от холода, и умоляла бросить ее и идти дальше. Стас останавливал весь транспорт, и умолял о помощи. Никто не останавливался, а те, кто останавливались, говорили, что больниц в городе уже нет. А жена все это время стонала от боли и умоляла меня ее добить и идти дальше. Я от безнадежности рвал волосы на своей голове. Все то время детей отвлекала жена Александра. Те 2 женщины, одна из которых беременна была с нашими детьми и женой Александра. Затем остановилась Жигули 2102, его водитель пообещал вернуться через 20 минут и помочь. Он вернулся через 2 часа. Мы погрузили жену на заднее сиденье, я и жена водителя сели на переднее пассажирское сиденье. Дочь и остальных я оставил у друзей Александра. Он их отвел в подвал гостиницы Чайка, там они ночевали. А мы уехали. Водитель говорил, что больниц нет, что надо ехать за город. Я слышал, что мы в окружении, но не знал всей информации, я больше 3-х недель был без информации. Действительно за городом был российский блок пост, водитель обратился к ним, они ответили, что медработника у них нет, и что максимум чем они могут помочь, это уколоть морфием, чтобы жена умерла не в муках. Я сказал, что ей необходимо оказать медицинскую помощь, они ответили, что ближайшая больница в Мангуше. У того человека не было горючего, потому что уже месяц не работали АЗС, военные его заправили, и мы поехали в Мангуш.
Часть 4. Спасение
В Мангуше жене сняли рентгеном живот, обломка там не было, он прошел на вылет. Далее ее погрузили в скорую и повезли в лучшую больницу. Там ее прооперировали, сейчас она идет на поправку. Я остался в Мангуше, тот добрый человек, Сергей не мог нас ждать, потому что комендантский час был с 18, а уже был 17 часов. Его жена Оксана оставила мне свой номер. Она до сих пор не на связи. Ночь я провел в больнице Мангуша, там еще была связь и даже 4г интернет. Я сообщил обо всех тех событиях своим родным. Было очень сложно об этом говорить. В ту ночь я умолял, чтобы друзья с дочерью сидели и ждали меня, но не шли сами, потому что мы договаривались, что я с тем Сергеем вернусь в тот день. Я связался с Сашей и мы в 6 утра с ним и Стасом выехали. Саша был настоящим волонтером. Они собирали деньги и покупали на них бусики, которыми возили в Мариуполь гуманитарную помощь, а оттуда вывозили людей Саша руководил белым Фольцвагеном (как спринтер) это была бывшая маршрутка, бусик был полон еды, там было 5-6 ящиков хлеба, 10 мешков картофеля, 5-6 ящиков тушенки, много рыбной консервы, колбаса, печенье, хлебцы и подгузники. Это был его первый и последний рейс , он сам не местный и вязался в то дело, что о эвакуировать свою тещу. Я еще молился, чтобы мы не разминулись с дочерью. Сашина теща жила на улице Торговая, это та улица, которая пылала огнем… Но никто из волонтеров туда не хотел ехать, все ездили только на места массового скопления людей. Представьте себе, никакие международные организации не ехали, потому что им не давали зеленый коридор с гарантиями безопасности. Все красные кресты, полумесяцы и другие. А волонтеры на свой риск и свою брали на себя ответственность вывозить людей и кормить других. Ехали мы по той дороге, как Сергей вез нас в больницу. Мы доехали до места, остановили машину там, я остался охранять, Саша сказал, чтобы я угощал всех прохожих. А Стас и Саша пошли по тонким тропинкам искать тещу. Ко мне подходили всевозможные местные пьяницы, я каждого из них угощал колбасой и тушняком. Представьте, голоден я, который сутки не ел. Раздаю подобные незнакомым прохожим… Меня обнимали и благодарили добрыми словами. Минут через 15-20 вернулись Саша и Стас с тещей. Далее мы ехали в админздание железнодорожного вокзала, и выгрузили тем хорошим людям бусик пищи. Забрали несколько женщин с детьми, затем забрали Своих: мою дочь, двух женщин, одна из которых была беременная, швейцара Сашка, его маму и жену. Еще у нас было 1 место, по дороге мы подобрали одну женщину. И поехали в сторону Мангуша. На перекрестке трассы Никольское-Мангуш/Мариуполь-Запорожье была шашлычка «пятачок» там у нас был привал. Из той шашлычки организовали лагерь для мариупольцев. Здесь имелось очень много пищи и воды. Наконец, мы поедали. Это был самый приятный момент, есть без ограничений хлеб и тушенку, разогретый на мангале. К нам привезли еще 3 буса людей, некоторые водители поехали еще в один рейс в Мариуполь. На следующий день 25.03. 2022 мы в 10 утра выехали в Запорожье. Те 200 км мы ехали 9 часов. Мы проехали 18 блокпостов оккупанта. Были такие села, что в одной деревне 4 блокпоста, каждые 200м, и на каждом нас шмонали. Шмонали только мужчин, нас раздевали в поисках татуировок. Проверяли телефоны. Я еще заметил, что мобилизованные из ордла походили на бомжей, у них была форма и обувь очень низкого качества и железные каски. Русские были лучше экипированы. Броники и каски, иного качества бушлаты. Однако наши мобилы шмонали только те, что похожи на бомжей. Еще с нами был молодой парень с пустой мобилой. Это вызывало у всех недоверие, будто он все удалил, так что есть что скрывать. На самом деле у него мобила потерялась, но он забрал телефон своей матери. Поэтому была пустая галерея. На украинских блок постах, документы проверяли через «Дию», но тот парень тоже попал в список подозреваемых, но его быстро отпустили. Еще на одном из украинских блокпостов какой-то незнакомый мужчина дал Стасу пакет пищи, которую мы разделили на всех. Там уже работала связь, Стас узнал, что его отец погиб его накрыло обломками дома. Разбило таз и бедра… Соседи его достали из-под обломков, он еще был жив… Он прожил еще 5 дней в страшных муках… Мать Стаса эвакуировалась в Новоазовск, там она встретилась с родителями. Нас высадили на эпицентре, потом мы поехали к моему знакомому, он нас приютил, мы наконец-то помылись. Дальше семья Стаса поехала в город Ровно, я поехал в Днепр на попутной машине. Мужчина водитель слушал мою историю и рыдал. Денег не взял, довез по адресу..